Маськин с Большой Дороги

Сразу успокою: большая дорога тут ни при чем, в том смысле, что Маськин вовсе не стал разбойником, а просто по уже сложившимся неписаным правилам маськописания переносный смысл превратился в конкретный, а конкретный – в переносный. Так что не надо понимать буквально, что, дескать, опустился Маськин совсем, начал разбойничать и так далее.

Хотя, нужно признаться, некоторые редкие, но чрезмерно заботливые читатели умудрились усмотреть в Маськине тревожные элементы литературно-политического бандитизма. Но ведь это относится скорее к автору, а не к его милейшему герою?

Потом оказалось, что книжки про Маськина совсем несмешные. Я внимательно наблюдал за реакцией слушателей, когда главы из «Маськина» читали по радио. Если кто и прыснул от смеха, так только оттого, что у него пролился стакан чая или еще какая-нибудь житейская неурядица приключилась. Честное слово, я думал, что пишу смешно, но оказалось вовсе даже наоборот, задумчиво и грустно.